Трошин В. К.

 Трошин Владимир Константинович

Владимир  Трошин.  «Неповторимый»

Владимир Константинович Трошин ро­дился 15мая 1926 г. в рабочем поселке Михайловском тогдашней Уральской области.

Учился в музыкальной школе, во время войны работал на заводе. В 1943 г. Владимир стал студентом Школы-студии МХАТ, по окончании которой В. Трошин был принят в труппу МХАТа. Его высокое театральное мастерство подтвержда­ет Государственная премия (1949 г.), полученная за роль сельского изобрета­теля Ивана Яркина в спектакле «Вторая любовь».

Творчество Владимира Константиновича в качестве драматического актера в кино (более 20 ролей и 70 озвучиваний в фильмах) и на сцене виднейшего театра страны МХАТа не прекращалось до 1988 года.

Приход Владимира Трошина на эстраду позволил открыть новую страницу в раз­витии песенного искусства, песня стала обретать лирическую, доверительную, личностную интонацию. Манере Трошина свойственны сердечная проник­новенность, мягкость, теплота. В то же время его исполнение, наполненное глубокой мыслью, призывает слушате­ля размышлять и сопереживать.

Репертуар певца очень обширен - свыше по­лутора тысяч песен Пахмутовой, Колмановского, Афанасьева, Бабаджаняна, Богословского, Френкеля, Фельцмана.

Прекрасно исполнял он классические русские романсы. Подлинным же триумфом певца стала песня В. Соловьева-Седого и М. Матусовского «Подмосковные вечера».

Владимир Константинович Трошин - народ­ный артист РСФСР (1984), его имя украшает «Аллею звезд» у Государ­ственного центрального концертного зала «Россия».

Экономика и техника интер­национальны, культура и ре­лигия национальны. В эпоху мировой глобализации, во всеоб­щей суете сует важно не потерять свое, родное. Говорят, что в миро­вом списке культурных ценностей Россия первенствует в трех разде­лах: древняя русская икона, русский классический балет и русская совет­ская песня. Балет для балетоманов, иконы для искусствоведов и людей верующих. Песня для всех и на каж­дый день - она «строить и жить по­могает, она как друг и зовет и ве­дет».

В XX веке в нашей стране од­новременно появились гениальные песенники по всей цепочке - компо­зиторы, поэты, исполнители. Вели­чайшие профессионалы, и каждый из них делал свою работу восхити­тельно. Когда же народился вариант «три в одном», то «узкие специали­сты» отошли на второй план. Ники­ту Богословского спросили, поче­му он перестал писать музыку для песен, он ответил: «Не для кого пи­сать. Не стало исполнителей».

Революция 1991 года сломала не только политику и экономику, но и породила в России шоу-бизнес. Но­вые «звезды» практически прива­тизировали телеэкран и заглушили русскую песенную классику, оттес­нив настоящих мастеров великого жанра. В небытие ушли композито­ры, поэты и исполнители. Их, как и всех «совков», обвинили в застое и несоответствии рыночной экономи­ке. Обрекли на страдания духовные и материальные. В число опальных попал и выдающийся эстрадный пе­вец, артист МХАТа и кино, народ­ный артист России, лауреат Государ­ственной (еще Сталинской) премии Владимир Константинович Трошин.

Известный артист и режиссер Всеволод Шиловский, приветствуя своего друга Владимира Трошина в ГЦКЗ «Россия» по случаю установ­ления персонального знака на «Ал­лее звезд», сказал:

- Незаменимых людей не бы­вает, бывают неповторимые. Трошин - неповторимый.

В тот же вечер композитор Ан­дрей Эшпай отметил, что «Трошин больше двух тысяч песен исполнил и ни одной не испортил». В пору сумасшедшей популярности певцу предлагали для первого исполнения свои произведения лучшие авто­ры. Даже самодеятельные сочините­ли обращались к нему с просьбами, и Трошин мог из простенькой пе­сенки сделать хит. Он старался ни­кому не отказывать. Его удивитель­ная музыкальность и душевность, гармоничное сочетание вокального и драматического начал, интуиция и художественный вкус позволяли доводить песню до уровня шедевра.

Слава «исцелителя» песен за­крепилась за Владимиром Кон­стантиновичем после истории с «Подмосковными вечерами». Пер­вым исполнителем песни стал весь­ма известный оперный баритон, не сумевший выразить замысел авто­ра и не произведший впечатления на строгую отборочную комиссию. Песня казалась обреченной. Тро­шин, случайно познакомившись с творением  Соловьева-Седого, едва уговорил маститого композитора на повторное, собственное, испол­нение, «...вечера» записали, «пока­зали» на радио, и утром певец про­снулся знаменитым. Сначала на всю страну, а потом и на весь мир. На­род сразу оценил будущего песен­ного гения. Трошин даже нотами не пользовался. Ему достаточно было наиграть мелодию, и богатое вооб­ражение мастера создавало вокаль­ную аранжировку со всеми тонами и полутонами, душевной окраской и драматической четкостью.

У таланта всегда много не толь­ко поклонников, но и завистников, недоброжелателей. Трошин, по при­родной скромности, не умел и не хо­тел толкаться локтями. Напротив, он часто отказывался от выступле­ний по телевидению, опасаясь при­мелькаться публике. Кто есть кто определяется в особо ответствен­ные моменты. В творческой биогра­фии Владимира Константиновича таких было немало.

После победного завершения Великой Отечественной, когда авто­ритет Советского Союза был чрез­вычайно велик, мир пожелал побли­же познакомиться со всем русским, в том числе и с кино. Для показа в США выбрали «Веселых ребят», но с условием, что исполнитель песен должен быть другим. Предложили Трошина. Получив предложение, он усомнился в такой возможно­сти при живом Утесове. Его успо­коили: «Все согласовано». Когда это свершилось, скандал был неверо­ятный. Леонид Осипович оказал­ся не в курсе, и Трошина обвинили в непорядочности. Долго пришлось «отмываться» без вины виноватому. В СССР фильм в этой версии так и не показали.

А вот более приятные эпизоды того времени. С единственным кон­цертом в Москву приехала Марлен Дитрих. Ей уже трудно было петь два часа подряд, и на второе отделе­ние подбирали певца соответствую­щего уровня. Опять - Трошин. Ус­пех был большой. Примадонна подарила молодому коллеге фото­графию с автографом. Концерт за­помнился публике на долгие годы, даже отметили пятидесятилетие столь выдающегося события в му­зыкальной жизни столицы. Только вот Трошина шоумены на торжест­во пригласить позабыли.

В 1961 году готовился первый полет человека в космос. Приказано было сочинить специальную «кос­мическую» песню. Поручили Оскару Фельдману, а тот подобрал перво­го исполнителя «без права на ошиб­ку». Успех песни «Заправлены в планшеты космические карты» в ис­полнении Владимира Трошина был гарантирован. Космонавты навсе­гда полюбили его, он часто гостил в Звездном городке и немало еще спел о космосе и космонавтах. Именно Академия космонавтики проявила большую настойчивость в установ­лении персонального трошинского знака на «Аллее звезд». А Оскар Фельцман, переживший певца, на гражданской панихиде сказал са­мые теплые слова о своем любимом исполнителе.

Я лично познакомился с Влади­миром Константиновичем в августе 1991 года, за неделю до ГКЧП, по­ложившего начало новому этапу в жизни России. Город Михайловск, родина Трошина, отмечал тогда 60-летие своего завода по обработ­ке цветных металлов. А действовать он начал в 1808 году как железодела­тельное предприятие купца Михаи­ла Губина. С этого времени Трошины здесь и обосновались. Пращур Владимира Константиновича - Фи­липп Трошин был в числе первостроителей Михайловского завода: возил на лошади бумажные деньги на стройку. Лихая тройка неслась с железнодорожной станции по по­селку, и зычный голос Трошина просил прохожих разойтись. В се­мье из поколения в поколение пере­давались слова деда: «Денжищ я пе­ревозил на стройку столько, что из них плотину можно было бы выло­жить».

Местные руды были бедными, поэтому металл экономили и де­лали из него самую тонкую про­дукцию. Толщину железного листа из-за отсутствия микрометров из­меряли в фунтах на квадратный ар­шин. Если пересчитать этот показа­тель в микроны, фольга получается. От поколения к поколению пере­давалось мастерство металлистов. И не случайно михайловцам в вой­ну доверили выпускать самый тон­кий термобиметалл для авиацион­ных приборов. В 1948 году здесь впервые в СССР было организова­но промышленное производство алюминиевой фольги.

Владимир Трошин не стал фольгопрокатчиком, но склонность предков ко всему тонкому и изящ­ному не могла не сказаться на его мироощущении. Его артистизм точ­но фольга - тонкий и блестящий. А принадлежность к «роду гамаюнов» - так называют в обиходе его земляков с малой родины - во мно­гом объясняет его музыкальность, жизненную стойкость и веру в луч­шее. Он любил родные места и с удовольствием приезжал сюда. Зем­ляки, правда, все равно обижались: считали, что знаменитый москвич мог бы и побольше уделять внима­ния родному городу. При этом не учитывали, что творческий график артиста был невероятно плотен и он фактически себе не принадлежал.

А все началось в 1943 году, в са­мый разгар войны. Трошины то­гда жили в Свердловске. Глава се­мейства Константин Михайлович, токарь высочайшей квалифика­ции, еще в 1935 году откликнулся на призыв осваивать развивающий­ся завод- заводов «Уралмаш», куда со всего Урала, со всей страны со­бирали лучшие кадры. С началом войны он был мастером на снаряд­ном участке и считал, что головой отвечает за каждое изделие, а пото­му почти не выходил из цеха. Этот могучий от природы человек (кста­ти сказать, обладал замечательным голосом, был солистом народного оперного театра в Михайловске) в буквальном смысле сгорел на про­изводстве: умер в 1942 году. Стар­ший брат, Михаил, летчик дальней бомбардировочной авиации, был на фронте, в числе первых бомбил Берлин. 16-летний Владимир, буду­чи таким же ответственным и со­вестливым, как брат и отец, знал, что вот-вот подойдет и его черед, не падал духом. Учился в школе, зани­мался в художественной самодея­тельности и был замечен.

В начале 1943 года в Свердлов­ске отбирали молодые таланты в открывающуюся в Москве школу-студию МХАТ. Друзья, прознав об этом, просто заставили Володю уча­ствовать в испытаниях, и он побе­дил в огромном конкурсе. Сам Иван Михайлович Москвин разглядел в нем артистический талант. Трошина зачислили в лучшую артистическую школу страны, и он немало удив­лялся этому. Он готовил себя к лю­бой другой школе - танкистов, лет­чиков, так нужных фронту в разгар войны, а его в артисты определили и дали бронь.

На пике песенной популярно­сти ему бы совсем уйти на эстра­ду и стать там лидером, но не мог он уйти из театра, хотя его положе­ние, как и других молодых артистов, было не очень завидным. Правда, в 1949 году спектакль МХАТа «Вто­рая любовь» получил Сталинскую премию, и Трошин оказался в чис­ле лауреатов. Но дальше творческий рост замедлился. Во-первых, мэт­ры (Б. Ливанов, М. Яншин, А. Гри­бов) прочно «сидели» на главных ролях и ходу молодежи особенно не давали. Во-вторых, Трошин считал­ся «неболеющим» артистом и дуб­леров ему не назначали, а потому отлучки на песенные гастроли или на киносъемки не разрешались. Вся побочная деятельность допускалась только в свободное от театра время. Так что 35 лет непрерывной служ­бы во МХАТе были периодом рабо­ты практически без выходных и от­пусков.

Эстрадная популярность еще и усложняла его положение в труппе. В те времена самой ответственной считалась  роль Ленина. Доверяли ее самым-самым. Во МХАТе образ Владимира Ильича создавал знаме­нитый Алексей Грибов. Однажды он занемог, искали замену. Про­бы лучше всех прошел Трошин. Но аксакалы решили, что публика не поймет, если роль вождя мировой революции будет играть «исполни­тель эстрадных песенок». Обижали артиста и по делам более мелким. Квартиру не давали. Предполага­ли, что у него столько гонорарных деньжищ, что целый дом купить может. И зарплату ни разу не при­бавили по этой причине. Зато бла­готворительных, совсем бесплат­ных концертов на долю Трошина доставалось больше всех. Его обя­зательностью и отзывчивостью кто только не пользовался. И долгие го­ды при этом они ютились с супру­гой Раисой Тимофеевной и мамой Анной Ивановной в комнате с печ­ным отоплением.

Удивительный талант Владими­ра Трошина сравнивают с творче­ским гением Федора Шаляпина. Нет, они мало похожи. Русский богатырь Шаляпин, обладатель несравненно­го баса и невероятной артистической силы, после первого своего выступ­ления в миланском театре «Ла Скала» в 1901 году объехал с гастроля­ми весь мир и прочно занял место мирового вокального лидера до са­мой кончины в 1938 году. Облада­тель мягкого голоса и мягкой внеш­ности Владимир Трошин в условиях железного занавеса и полной зависи­мости от МХАТа не мог завоевать по­пулярность такого масштаба. Но, по словам его друга, известного спор­тивного комментатора Николая Озе­рова, побывавшего во многих стра­нах, трошинские пластинки крутили даже в африканских деревнях.

Сочетание удивительного тембра, глубокой задушевности и проникно­венности, вокальных и драматиче­ских качеств, уход от формального прочтения  нот - явление в певческом искусстве крайне редкое. А Шаляпи­ну и Трошину было это отпущено в полной мере. Именно поэтому вели­кий Качалов, хорошо знавший обоих, сказал Трошину: «Ты напоминаешь мне Федора». Это сравнение мне при­ходилось слышать неоднократно. Так, при первой встрече в Михайловске в 1993 году Геннадий Заволокин называл Владимира Константино­вича своим кумиром, ставил его в ряд выдающихся русских певцов и упоминал при этом Шаляпина. Со­всем недавно в ЦКЗ им. Чайков­ского на бенефисе В. К. Трошина  по случаю его восьмидесятилетия Лев Лещенко откровенно признал­ся многочисленной публике, что у него два настоящих учителя - Ша­ляпин и Трошин. Под этими слова­ми наверняка подпишутся и дру­гие артисты. Знаменитая Алла Баянова, основная часть артисти­ческой деятельности которой про­шла за рубежом, вернувшись на родину, сразу отдала пальму пер­венства среди исполнителей совре­менной русской песни Владимиру Трошину и называет себя поклон­ницей его таланта.

Сравнивая Шаляпина и Трошина, нельзя не отметить еще одну их общую черту - интеллигентность. Не аристократичность и не элитар­ность, на которые претендуют мно­гие современные деятели искусства, а именно интеллигентность - ка­чество, возвышающее простую че­ловеческую личность. Откуда оно в таком количестве у «интелли­гентов в первом поколении»? Ша­ляпин - сын вятского крестьяни­на, Трошин - уральского рабочего. Обоим повезло, что жизнь выдви­нула в столицу, в среду выдающихся деятелей искусства, по-настоящему интеллигентных людей, радеющих за народные таланты. Своим ста­новлением Шаляпин обязан Дмит­рию Усатову и Савве Мамонтову, Трошин - Ивану Москвину и Васи­лию Качалову.

Владимир Константинович, при всей своей скромности и высо­кой требовательности к себе, не мог не оценивать уровень свое­го творческого дарования. Он мог бы возгордиться и давно «поста­вить себя на пьедестал», как это де­лают некоторые его коллеги, но в Трошине  не  было обостренного

честолюбия. Он оставался тем про­стым рабочим парнем, какими были его уральские предки. Настоящий талант не выпячивает себя, а при­слушивается к другим. С большой теплотой Владимир Трошин гово­рил о Клавдии Шульженко и Лидии Руслановой, Марке Бернесе и Лео­ниде Утесове. Он учился у них, Бер­нес откровенно признавал, что так, как Трошин поет «Подмосковные вечера», ему все равно не спеть.

Круг увлечений Владимира Константиновича не ограничивал­ся театром, кино и эстрадой. Очень теплые отношения у него были с хранителем Пушкиногорья Семеном Гейченко и знаменитым оперным ба­сом Максимом Михайловым.

Особую ауру в семье создава­ла супруга - Раиса Тимофеевна. Она была балериной (как и жена Ша­ляпина Иола Тарнаги), ее братья, Леонид и Юрий Ждановы - тан­цовщики Большого театра, были сценическими партнерами Галины Улановой, а затем и преподавате­лями знаменитой балетной школы. Связь с высоким искусством нико­гда не прерывалась, но и не ограни­чивалась им.

Владимир Константинович, бу­дучи человеком веселого нрава и необычайного остроумия, дружил с Владимиром Высоцким и Михаи­лом Пуговкиным.

Его деятельная натура не позво­ляла быть в стороне от обществен­ных дел, он стал академиком Ака­демии национальной безопасности, обороны и правопорядка.

Связь с Уралом была постоян­ной, и здесь надо отдать должное племяннице - Нине Павловне Еро­феевой, известной журналистке, заслуженному работнику культуры РСФСР. Последний концерт Трошина на родине состоялся 1 июня 2006 года. В нем принимал участие его друг, известный московский бард Игорь Симоновский, с ним Владимир Константинович запи­сал последний диск. Состоялась и символическая передача творче­ской эстафеты Валерию Топорко­ву, которого В. К. Трошин высоко ценил как исполнителя патриоти­ческой песни. Концерт, как и все выступления Владимира Констан­тиновича, завершился «Подмос­ковными вечерами», которые пел весь зал.

«Подмосковные вечера» - не просто творческая удача Владими­ра Трошина. Песня стала гимном Московской области и музыкальной визитной карточкой России. Это великий памятник той самой песне советского периода, которая признана как «культурный бренд России». Феномен этот родился в период тоталитарного режима. Ком­позиторы, поэты, исполнители на­ходились в жестких идеологических рамках и многие их гениальные тво­рения вообще не увидели свет. Но то, что осталось и стало достоянием публики, безусловно, бесценное на­следие.

Владимир Константинович был человеком ответственным. Пом­нится, я зашел к Трошиным попро­щаться после его бенефиса 29 ап­реля 2003 года в ЩКЗ «Россия». Застал Владимира Константиновича за сборами: его пригласили на юби­лейный концерт ветераны ансамбля песни и пляски Российской армии. И триумфатор, несмотря на уста­лость, отправился на метро «к ме­сту назначения» и не вспоминал о том, что несколько часов назад Мо­сква ему рукоплескала, салютовала у стен Кремля и готова была носить кумира на руках.

Последние месяцы своей жиз­ни Владимир Константинович про­вел на больничной койке. Оркестр «Вивальди», с которым он успеш­но работал, отправлялся в Санкт-Петербург, где отмечали годовщи­ну прорыва блокады. Обостренное восприятие войны было выше за­претов врачей. И он поехал. И вы­ступил с блеском, под рукоплес­кания стоявшей публики. Это был славный финишный рывок велико­го артиста, которому каждый может позавидовать. А ведь перед концер­том забывчивые продюсеры не взя­ли Трошина в автобус и продер­жали полтора часа на холоде. Он терпеливо и безропотно дожидал­ся (неудобно будет, если приедут и не застанут) и только в «цейтноте» остановил такси.

Владимир Трошин основную часть жизни прожил в суетной сто­лице, и простое человеческое об­щение ему было крайне необходи­мо. Приезжая на малую родину, он «отмякал» душой. Заботливо и тре­петно относился к уральским род­ственникам и к новым друзьям. Мы дружили семьями. Не были зака­дычными друзьями, сдержанный в выражении чувств Владимир Кон­стантинович не выказывал каких-то особенных эмоций. Разговоры чаще всего велись вокруг повседневных дел, которыми он всегда живо ин­тересовался. Удивительной кажется надпись на конверте диска, который он прислал в Михайловск. Он бла­годарит Бога за то, что послал ему редчайшую дружбу.

На последнем году жизни Вла­димира Константиновича вышла наконец книга воспоминаний с подробным жизнеописанием ар­тиста. Но о русской песне, о важ­ности для русского народа его собственного искусства, о музы­кальном воспитании молодежи он уже не напишет. Богатое твор­ческое наследство великого арти­ста до сих пор мало кого интере­совало. «Что имеем - не храним, потерявши плачем». Во многих регионах России свято чтят па­мять своих земляков. Крупномас­штабные фестивали проходят, на­пример, на Алтае в честь Василия Шукшина и Михаила Евдокимо­ва. В Красноярске свято хранят память о Викторе Астафьеве. Ве­рится, что помнить о выдающемся и неповторимом земляке Влади­мире Константиновиче Трошине, которому в 2006 году присвое­но звание «Почетный гражданин Свердловской области», будут и на Урале. Опорный край держа­вы должен быть опорным по всем статьям, и в настоящем искусстве тоже.

Трошин Владимир Константинович // Почетные граждане Свердловской области.- Екатеринбург, 2010.- С.184-193

Якимов С. «Феномен Трошина»

Владимир Константинович Трошин родился на Урале в городе Михайловске в 1926 году. Он был в семье  десятым ребенком. Уже в 10 лет он свободно играл на гармони и балалайке.

Юность его совпала с войной. В то время в Свердловск была эвакуирована только что созданная Школа-студия МХАТ имени В.И. Немировича- Данченко. В 1943 году Трошин стал ее студентом, а в 1946 году он уже играл на сцене МХАТа в спектакле "Дни и ночи" (по пьесе К.Симонова). В 24 года он был удостоен Государственной (Сталинской) премии за исполнение роли сельского изобретателя Ивана Яркина в спектакле по пьесе Е.Мальцева"Вторая любовь". За 42 года работы во МХАТе Владимир Константинович сыграл около 80 ролей. В 1984 году ему присвоено звание народного артиста РСФСР.

В середине 50-х Владимир Трошин стал совмещать театральную деятельность с концертной. Начались его выступления на радио, появились записи на пластинках. Как справедливо замечено в энциклопедии "Эстрада России. XX век", Трошин пришел на эстраду в ту пору, когда песня обретала лирическую, доверительную, разговорную интонацию... Опыт театрального актера помогает Трошину театрализовать исполнение, сделать песню маленьким, но полноценным спектаклем. Его манере свойственны сердечная проникновенность, мягкость, теплота.

В чем же секрет или, точнее, феномен популярности песен Владимира Трошина? Почему они волнуют и сопровождают по жизни? "Тишина", "Подмосковные вечера", "А годы летят", "Мы жили по соседству"... А триумф Юрия Гагарина и полет космонавта № 1 у меня навсегда связан не только с ликованием всей страны, но еще и с голосом Трошина: "Заправлены в планшеты космические карты, и штурман уточняет в последний раз маршрут..."

Владимир Тро­шин помнит себя с трех лет. Так полу­чилось. Отец поса­дил его на лошадь верхом. При заходе в стойло мальчон­ку сшибло на зем­лю верхним брусом. Упал, но не заре­вел, чем привел в восторг отца. Не плакал Володя, когда мама, укла­дывая его спать, рассказывала страшную историю о том, как загорел­ся «Кошкин дом» и как «кошка выско­чила, глаза вытараш-ш-ш-ы-ла» и очень уж убеди­тельно нажимала на последнее слово.

А еще долгие годы в семье вспо­минают такую ис­торию. Жили они небогато, и мать ежедневно откалывала щипчиками детям по кусочку сахара. Но настал день, когда кончился сахар и дать было нечего. Тогда маленький Володя дос­тал спрятанные свои кусочки и раз­дал сестренкам. С тех пор и навсегда осталась между Трошиными привыч­ка делиться последним. В разные годы все жили по-разному, но каждый чув­ствовал, кому сейчас труднее, и шел на помощь. И еще одно непременное качество перешло по наследству -«привычка к труду благородная». Так делали родители и их родители тоже. И не унывать ни при каких обстоятель­ствах.

Удивительное это дело - город-за­вод.  Феномен, которому на Урале три­ста лет. Во времена Демидова и Тати­щева были «рассыпаны» по «Каменно­му поясу» железоделательные пред­приятия поближе к рудным месторож­дениям, и строились они по одной схе­ме: пруд, завод, поселок вокруг него. Тогда же появились «рабочий с коро­вой» и «непрерывный график работы» - пришел со смены и за свое хозяй­ство. К середине лета вырабатывали воду в пруду и останавливали завод. Но не на отдых, а на сенокос. Работа, работа, работа беспрестанно. Тяжко, но надежно. Революции, войны, пере­стройки и реформы - все повидали уральские металлурги. А коровенка и огород всегда были подспорьем. В за­водском поселке не было колхоза, кол­лективного хозяйства, но всегда была взаимовыручка. Владимир Константи­нович вспоминает, как отец строил но­вый дом. В день по дереву из леса на своей лошадке привозил, а когда за­пас достаточно, пришли соседские мужики и вместе скатали сруб за два дня. В завершение попили (ковшиком по кругу) бражки, попели песен и ра­зошлись, чтоб в другой раз вот также пообщаться на другом «объекте». «По­мочь» это называлось.

Михайловские места называют «уральской Швейцарией». Сохрани­лись здесь красота и чистота благода­ря тому, что запасы местных руд ока­зались небольшими. Не срыли здесь горы и не выкопали глубокие шахты. А раз мало железа, пошли по пути «мал золотник, да дорог». Михайловский железоделательный завод больше сот­ни лет выпускал самый тонкий и са­мый качественный кровельный лист на Урале. Тогда толщину не измеряли микронами, но если пересчитать фун­ты на квадратный аршин в миллимет­ры, то что-то около сотой доли полу­чается. И такое могли сотворить по просьбе заказчика. И это ударами по пакету листов деревянным молотом и при «смазке» из древесного угля. Ме­дали на крупных выставках за высо­кое качество получали. До сих пор еще находят на старых домах нетронутое временем михайловское железо. Склонность к «тонине» осталась и пос­ле перехода завода из черной метал­лургии в Наркомат цветной металлур­гии СССР в июне 1941 года. Поначалу делали пульный и патронный биме­талл, а потом освоили тончайший спец­заказ - термобиметалл для авиацион­ных приборов и были здесь монополи­стами до конца войны. «Тонкую» склон­ность завода не позабыли при дальней­шей специализации.

Владимир Трошин не стал фольгопрокатчиком. Перед войной вошел в строй действующих гигант советской индустрии Уралмаш, который стал собирать со всего Урала лучших ста­ночников. В их число попал и отлич­ный токарь Константин Михайлович Трошин, которому с семьей пришлось перебираться в Свердловск.

.Владимир Трошин стал лауреа­том Государственной премии в 1951 году. Совсем молодой еще артист проч­но вошел в основной состав безуслов­но лучшей в мире театральной драматической труппы Московского Художественного академичес­кого театра (МХАТ). А удо­стоился он высокой награ­ды вместе с группой веду­щих артистов в спектакле «Вторая любовь» по повес­ти Елизара Мальцева «От всего сердца». Творческие удачи у него были и рань­ше. Дипломным спектак­лем в Школе-студии МХАТ ставили «Молодую гвардию». Тема эта была чрезвычайно популярна в послевоенное время. И сам роман Александра Фадее­ва, и художественный фильм вызвали огромный интерес у всего населения и более всего у молодых людей. Не меньший энтузи­азм охватил и театральную молодежь. В спектакле Школы-студии Трошин был определен на главную роль - Олега Кошевого. Зрители тепло принимали спектакль, и педагоги высоко оценили к дипломную работу мхатовской поросли, но большую похвалу получил Трошин и от самого взыскательного оценщика. Мама Олега Кошевого, посмотрев спектакль, сказала, что это было  лучшее исполнение роли ее сына вообще. Актер добился полной похожести на своего героя, не зная его в жизни. Об этом эпизоде с восторгом вспоминали однокашники на юбилее Трошина. И в самом деле, что может быть  лучше похвалы матери человека, которого ты играешь.

Способность добиваться похожести на самых разных, совсем, казалось  бы, неоднотипных людей проявилась  у Трошина как-то сама собой. Он как бы и не играл, а сразу входил в образ  героя. Еще во время учебы в Школе-студии МХАТ преподаватель вокала Наталья Макаровна Куприянова гово­рила, что ему бы в консерватории учиться. Она как профессионал сразу поняла, что здесь именно певческий та­лант, и его бы надо развивать целенап­равленно.  Но где было сориентиро­ваться уральскому пареньку в столи­це. Он понимал главное ^_ МХАТ его сделает артистом, и быть перебежчи­ком от благодетеля никак невозмож­но. И эта «кержацкая» верность слову   и долгу так и не позволила Трошину всецело посвятить себя своему глав­ному таланту в самые лучшие свои годы.

А смежная профессия вытекала из основной. Скоро приметили в театре, что песни у Трошина хорошо получа­ются, и стали вводить в спектакли вокальные номера специально под него. Звездной работой для артиста стала шекспировская «Двенадцатая ночь». С песнями из этого спектакля и презен­товали Трошина по линии Бюро про­паганды советской музыки при Союзе композиторов СССР в присутствии са­мых авторитетных советских компо­зиторов. Профессионалы сразу дога­дались, что этот молодой парень «не только звучит прилично, но еще и по­нимает, о чем он поет», а это так редко случается. Предложения от компози­торов и поэтов стали поступать напе­ребой. А Трошин удивительно быстро все схватывал. Композитор поработа­ет с ним над мелодией пару раз и даже времени не дает на разучивание тек­ста. С листом бумаги Трошин вставал перед оркестром, и пошла запись на радио или на пластинку. Предложений выступить на телевидении было так много, что певец с присущим ему чув­ством меры вынужден был отказывать­ся. Он понимал, что назойливость утом­ляет зрителя. Любого, даже самого та­лантливого начинают воспринимать как обыденное явление, а он хотел ос­таваться желанным гостем.

К концу пятидесятых годов для Трошина началась эпопея сумасшед­шей популярности. Его коллега по те­атру Николай Николаевич Озеров, из­вестный более как спортивный комментатор, рассказывал, что ему при­ходится бывать в «разных странах иностранных» и почти везде, даже в африканских деревнях, он слышит трошинский голос. И выросла его по­пулярность с появлением «Подмосковных вечеров». Они стали главной пес­ней Московского международного фе­стиваля молодежи и студентов в 1957 году. А ведь судьба этой песни могла оказаться очень печальной. Василий Павлович Соловьев-Седой ее практи­чески «списал» после первых испол­нений. Выдающемуся баритону из Большого театра Евгению Кибкало она не далась. Один из ведущих солистов Большого театра был мастером очень сложного оперного репертуара, а вот с простой песней не совладал. Тут своя специфика, свои особенности. Песня - отдельный вокальный жанр, и у нее должны быть свои собственные мас­тера, и такой маэстро нашелся.

Феномен советского искусства двадцатого века, ярким представите­лем которого является Владимир Трошин, стал продолжением величайше­го вклада в мировую культуру русско­го искусства девятнадцатого века. В условиях жесточайшего тоталитарно­го режима и тотальной цензуры рож­дались выдающиеся произведения практически во всех жанрах и направ­лениях. Не может быть художествен­ное творчество подневольным, не мо­гут рождаться шедевры из-под палки, они появляются только, когда «душа поет и просится сердце в полет». И ведь пели, искренно и темпераментно, и не были лучшие мастера конъюнктурщи­ками. Просто художественный потен­циал народа был настолько грандио­зен, а люди настолько оптимистичны, что делали они свои лучшие вещи от этой самой души, от своего любящего сердца даже в условиях закрытого об­щества. Таланты пробивали себе доро­гу несмотря ни на что. И Трошин -яркий представитель национального феномена и сам феномен.

А во времена начала и расцвета трошинской артистической карьеры была проблема жизненной устроенности неординарных личностей. Социа­листическая справедливость в виде уравниловки зас­тавляла всех выкручиваться. Деятели ис­кусств, кроме особо значимых фигур и тех, кто умел приспосо­биться к власти, вынуждены были искать по­бочные заработ­ки, и Трошину не удалось избе­жать этой участи. Он, конечно, не ходил разгру­жать вагоны, но каких только смежных профессий не освоил. Начинал как чтец. Потом дело дошло до дублирования в переводных фильмах. Около сотни героев загра­ничных картин разговаривают голосом Трошина. И это было для артиста не просто приработком. Он достиг нема­лых высот в этом деле и был весьма востребован. Сам Жерар Филипп в из­вестном «Фанфан-Тюльпане» был дублирован Трошиным. Но не только голос Трошина остался в искусстве кино. Более пятидесяти ролей в его по­служном списке. Тут и молодой Чер­чилль, и зрелый Горбачев, а маршал Ворошилов показан Трошиным аж пять раз. Роли, конечно, небольшие, эпизодические. Но на иные надо много времени, а длительные отлучки из МХАТа были просто невозможны.

Феномен советского искусства объединил в единую дружную семью композиторов, и поэтов-песенников, и певческие таланты. Они вдохновляли друг друга и делали чудеса. Теперь только приходится сожалеть, что мно­гое из спетого не сохранилось по при­чине элементарного невнимания и вы­думанной экономии средств. Размагничивали пленки, чтобы сделать на них другие записи. В отместку уехав­шему за рубеж автору слов прекрас­ной песни стирали и ни в чем неповин­ную мелодию и прекрасный голос пев­ца. Казенный чиновник не мог понять  в тот миг, «на что он руку поднимал». Вот такая доля артиста.

Феномен Трошина в том, что он, об­ладая отличным музыкальным чуть­ем, абсолютным слухом и тонким вку­сом, не брался за плохие песни. А коли уж попадалась вещь хорошая, доводил ее до совершенства. Он не подстраива­ется под вкусы толпы, он несет зрите­лю высокохудожественные песни и никогда не ошибается в выборе. Но са­мое главное - ему нравится петь, он бесконечно любит это дело.

Трошин - выходец из глубин на­родных. Сам великий труженик, дела­ющий с душой любую работу, он очень хорошо понимает настроение людей разных профессий. Очень хорошо представляет себе, что значит «трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете». Он зна­ет, какая ответственность на «людях в белых халатах», и твердо верит, что «на пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы». Сопережива­ние, соучастие и сочувствие каждому песенному герою и зрителю передава­ло это настроение и состояние.

«Артельность», подмеченная еще в детстве, в дополнение к артистичес­кому таланту - это вторая грань фе­номена. Нравственный стержень Тро­шина дополняли врожденное чувство долга в стратегических вопросах («бро­ня крепка») и чувство сострадания в простых житейских ситуациях. «По­мочь», увиденная им при строитель­стве отцовского дома, а потом и сосед­ских изб, накрепко запала в душу мальчонке. А история с кусочками са­хара, сбереженными для сестренок, многократно потом повторялась, но в других масштабах. В не очень комфортной артистической среде не так часто встречаются случаи беско­рыстной товарищеской помощи, а Трошин помогал в трудную минуту людям, заведомо зная, что по прин­ципу «ты мне, я тебе» он ничего не получит. Но он получал нечто боль­шее. Добродеяние приносит нормаль­ному человеку удовлетворение, а зна­чит, и уверенность во всем, а это так важно артисту.

Владимир Трошин, безусловно, живой классик и хранитель подлин­ной русской культуры. Многие из пре­успевающих его товарищей по цеху мо­гут задать вопрос: «Если ты «культур­ный», то почему небогатый». Они ста­ли богатыми, но остались ли (и были ли когда) душевными? В числе его давних и самых задушевных товари­щей был Семен Гейченко, прежний хранитель Пушкиногорья. В глуши далекого селенья, вдали от мирской суеты этот подвижник русской куль­туры познал «наше все» тоньше, чем тысячи исследователей жизни и твор­чества величайшего поэта, но его бес­ценным грузом так и не воспользова­лись в полной мере. Гейченко мало кого подпускал близко к своим сокровищам по причине потребительского отноше­ния к пушкинскому наследию. Но с Трошиным они сошлись душевно, и это не могло не сказаться на формирова­нии духовного и творческого уровня певца. В последние годы Владимир Константинович обратился к переложенной на музыку по­эзии Есенина. Думается, что Пушкин у него еще впереди.

Цивилизацию остановить невозможно. Но заставить ее двигаться по правилам необ­ходимо. А правила эти заклю­чаются в разумном отноше­нии к природе, и более всего - к человеку. Художествен­ная культура ^_ неотъемле­мая часть и природы, и чело­века. Человечество замерло в ожидании техногенных ката­строф, вызываемых несораз­мерным применением техни­ки. Нравственные и демогра­фические катастрофы свершаются и будут усиливаться по мере культурного и духовного обнищания населения.

Последствия техногенных  катастроф ликвидирует  МЧС, нравственных - МВД. Зарождаются те и другие ка­тастрофы цивилизацией, предупреждаются культу­рой, в основе которой красо­та. Вспомним Ф.М.Достоевского: « Кра­сота спасет мир».

Первую четверть своего века Вла­димир Трошин завершил получением звания лауреата Сталинской премии. Вторая  четверть вывела его на пик «эры сумасшедшей популярности». Третью четверть он заканчивал пес­ней «Старость меня дома не застанет, я в дороге, я в пути». В самом деле он не чувствует своего солидного возрас­та.

Для Трошина начало четвертой ве­ковой четверти совпало с приходом нового Президента России, который подписал поздравительную телеграм­му юбиляру, и это символично. Влади­мир Путин признает заслуги Влади­мира Трошина и надеется на его даль­нейшее творчество на благо России. Вот и задача поставлена на высшем уров­не. Отношение к природе и отношение к культуре определяется нравствен­ным уровнем общества в целом и каж­дого человека в отдельности. Потреби­тельское отношение к природе, ее не­умеренная, варварская эксплуатация уже приносит вполне адекватные ре­зультаты. Теперь уже никто не может сомневаться в том, что природные ка­таклизмы последнего времени, много­численные разрушения и человечес­кие жертвы - это ответ на действия человека. Природа не может бесконеч­но терпеть насилие и дает предупреж­дение человеку: «Одумайтесь, будьте умеренными в своих потребительских запросах».

Отношение общества и, прежде всего, его правящего слоя к природе и к культуре определяет его нравствен­ный уровень. Забвение духовной куль­туры, пренебрежение художествен­ными идеалами, потребительское от­ношение к искусству (эффектные зре­лища, чувственные удовольствия) уже сейчас привели к социальным катак­лизмам. Особенно заметно это по на­шей стране, в которой порок, спрово­цированный бурно ворвавшейся в нашу жизнь цивилизацией, моментально распространился и загнал людей за решетки их собственного жилища. Жизнь заставляет вернуться к про­шлому, к лучшему из того, что было совсем недавно в нашей жизни. В том числе и к искусству Владимира Трошина. Спортсмены первыми почув­ствовали, что теряют свои позиции на мировой арене, - там все точно, изме­ряется в метрах, килограммах, секун­дах, баллах. И неудачи есть следствие пренебрежения к массовому физичес­кому воспитанию, к физической кра­соте молодого поколения. И как-то ме­нее определенно видно, что духовное обнищание и вслед за ним рост крими­нализации общества и молодого поко­ления, прежде всего, следствие недо­оценки важности художественного (более всего музыкального) воспита­ния. Сегодня в каждом автомобиле есть магнитофон, и большинство молодых людей плейеры носит с собой. Очень важно, какая музыка звучит из этой техники. Нельзя насильно заставить слушать Трошина, Лемешева, Шаля­пина, но не слушать мастеров прошло­го - значит обрубать собственные кор­ни.

«Нет пророка в своем Отечестве». Пророки - носители мудрости, прозорливости и традиций существуют не только в философии, политике и экономике, сферах интернациональных, но более всего в культуре, которая стоит на национальном фундаменте. Мы не имеем права потерять великую русскую культуру в эйфории шоу-бизнеса. «Что имеем не храним, а потерявши плачем» - еще одна грустная жизненная традиция. Русская задушевная песня -величайшее достижение русской и мировой культуры. Мы с верой и надеждой ждем, что будет по достоинству оценен и использован на благо возрождения России ее пророк - Владимир Константинович Трошин. Он, как и весь Урал, тоже опорный край державы.

Якимов, С. Феномен Трошина / С. Якимов // ВЕСИ.-2006.-№4.- C.22-25