Ефимов Л. А.

  Ефимов Леонид Александрович

 Агеев, С.  «Самородок».

Главный конструктор уралмашевских прессов Леонид Александрович Ефимов не был широко известен при жизни, да и сейчас за пределами Уралмаша мало кто слышал о нем.

Хотя конструктором он был выдающимся. Достаточно сказать, что всего шестеро уралмашевцев были удостоены высшей в СССР награды в области науки и техники - Ленинской премии, и среди них - Леонид Ефимов.

ЕГО МАШИНЫ НЕ АФИШИРОВАЛИСЬ

Вся советская страна знала Уралмаш по гигантским машинам - прокат­ным станам, экскаваторам, буровым установкам. О них много писали в газетах и книгах, снимали фильмы, показывали репортажи по телевиде­нию... Но о самых мощных в мире прессах с маркой «УЗТМ» СМИ мол­чали - государственная тайна. Ведь именно они были той базой, на которой создавалась колоссальная военная мощь СССР: огромные стратегические бомбардировщики и лучшие в мире многоцелевые истребители, самые мощные в мире атомные подводные лодки и баллистические ракеты, спо­собные поразить любую цель на пла­нете; армады танков... Без уралмашев­ских прессов не было бы и советских космических программ, поражавших своими масштабами и дерзостью все человечество.

Но о том, что ко всему этому имеет отношение и Уралмаш, почти никто не знал. И даже многие уралмашевцы, совершая полеты на самолетах, не подозревали, что фюзеляжи авиалай­неров, крылья и многие другие детали самолетов изготовлены на прессах с маркой «УЗТМ».

Трудно поверить, но у главного конструктора, под руководством и при самом непосредственном участии которого были созданы десятки уни­кальных прессов, не было высшего образования. Такое уж время тогда было, когда при назначении на ту или иную должность смотрели, прежде всего, на результаты, а не на «короч­ки». А результаты у ОГК ТГП, которым руководил Леонид Ефимов, самого небольшого, кстати, конструкторского подразделения НИИтяжмаша, были просто потрясающими. Недаром мно­гие ветераны, вспоминая о Ефимове, обязательно говорят: «Он был само­родком, необычайно талантливым конструктором».

Отсутствие высшего образования у него с лихвой компенсировалось феноменальным чутьем на то, какой конструкции должна быть машина, чтобы уложится в заданные заказчиком параметры. Именно чутье, поскольку аналогов таких машин иной раз в мире еще не было. Не было первое время и заводской экспериментальной базы, на которой можно было бы экспери­ментировать. Будучи главным конструктором, Ефимов успевал детально отслежи­вать процесс конструирования каждого узла очередного пресса. Как вспоми­нает ветеран ОГК ТГП Борис Сомов, Леонид Александрович, внимательно вглядываясь в чертеж и чмокая по­тухшей папиросой «Беломорканал» (а курил он непрерывно), моментально схватывал замыслы конструкторов и тут же раздавал оценки и указания. Чаще всего бывало так:

-Дохло... Дохло все это...

- Так ведь все же рассчитано!

- Все равно - дохло, - и главный конструктор мягким карандашом от руки проводил жирную черту, вдвое, а то и втрое увеличивая толщину де­тали. - Вот так и делай дальше! А то сломается эта штуковина, полетит, и по морде тебе!

Недоверие Леонида Александро­вича к расчетам было вполне оправда­но: устоявшихся методик расчетов тяжелых гидравлических прессов еще не существовало, расчетчиков было мало, а электронных вычислительных машин не было вообще. Прессов же конструировали много, и почти все они были разные, непохожие друг на друга.

И, как потом оказывалось, именно таких размеров и должны были быть детали, чтобы выдерживать колос­сальные нагрузки. Все уралмашевские прессы оказались очень производи­тельными и надежными: в авиационной промышленности они без капитальных ремонтов эксплуатируются уже 50 лет. И, несмотря на солидный возраст, ра­ботают теперь не только на российскую авиацию, но и на самые мощные в мире авиационные корпорации Boeing и Airbus. Потому что ничего подобного уралмашевским прессам нет ни в США, ни в Западной Европе, и без них было бы сложно создавать самые крупные в мире авиалайнеры.

КАК ФОРМИРОВАЛСЯ КОНСТРУКТОР

На Уралмашзаводе Леонид Ефи­мов появился в 1933 г., когда кон­структорская служба завода еще только формировалась. Начинал чертежником, и все его образование к тому времени - начальная сельская школа да курсы чертежников, которые он окончил в 1932 г., когда ему было уже 25 лет. До 1930 г. жил в деревне, занимался сельским хозяйством, пока отца не раскулачили.

Леонид устроился в Свердловске столяром, потом совсем немного по­работал чертежником в «Востокогипро-мезе». Оттуда при расформировании организации перешел на Уралмаш. Без отрыва от производства новый уралмашевский чертежник приобщался к науке в Учебном ком­бинате Уралмашзавода. Но только чему можно было там научиться, если отечественное тя­желое машиностроение еще только создава­лось?

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Так уж случилось, что в декабре 1933 г. сго­рел цех 37: взорвались баллоны с ацетиленом и кислородом, вызвав пожар такой силы, что даже кровля цеха об­рушилась. Все только что смонтированное им­портное оборудование крупнейшего в Европе кузнечно - прессового цеха вышло из строя.

 Как восстанавливались прессы без черте­жей, на которых сэко­номили при их покупке у германских фирм? С поврежденных деталей делали эскизы, потом по этим эскизам готовили рабочие чертежи, а в  цехах по ним изготавливали детали.

Эскизирование - работа муторная и кропотливая, но для начинающего конструктора она стала великолепной школой. Тогда Леонид Ефимов впер­вые получил возможность заглянуть в самое нутро новейших прессов лучших машиностроительных фирм мира, на ощупь проникнуть в тайну взаимодей­ствия всех их частей. Неоценимый опыт...

В 1934 г. Леонида Ефимова на­значили конструктором и включили в работу почти над всеми прессами, которые делал завод. У него никто не спрашивал, что он умеет и что не умеет, - раз уж взялся за гуж...

И как он радовался, когда с одного из металлургических заводов пришел отзыв на один из первых уралмашевских прессов усилием всего 800 т, к про­ектированию которого приложил руку и он, молодой конструктор: «Машина показала высокие эксплуатационные качества, в работе экономична, удобна в управлении». А спроектированный Ефимовым пресс для правки авиаци­онных валов усилием 200 т стал его дипломным проектом в Свердловском машиностроительном техникуме.

Самая значимая предвоенная работа Леонида Ефимова - проект мощного пресса усилием 12 тыс. т для производства дельта-древесины - авиационной фанеры, конструкци­онного материала для изготовления фюзеляжей и крыльев самолетов.

При тех масштабах авиастроения, которые были запланированы в СССР, алюминия не хватило бы на все само­леты. Из чего же делать скоростные истребители и штурмовики? Ученые предложили тогда для создания воз­душного флота новый конструкцион­ный материал - дельта-древесину, многослойную фанеру, пропитанную особыми смолами. Не только прочную, но еще и негорючую. Рассказывают, что Иосиф Сталин этому не поверил и на заседании Политбюро демонстра­тивно выбил угольки из своей знамени­той трубки прямо на представленный образец дельта-древесины. К его удив­лению, образец даже не обуглился.

Но для массового производства авиационной фанеры требовались очень мощные гидравлические прессы, которых в СССР не было. Понятно, что в конце 1930-х гг. никто бы и не продал их Советскому Союзу. Решить пробле­му поручили Уралмашу, на котором по проекту Леонида Ефимова сделали три такие машины, две из которых начали работать в Тюмени и Тавде перед самой войной. И никаких проблем с авиационной фанерой в годы войны не было, фюзеляжи и крылья выпускались даже на мебельных фабриках.

Многие полагают, что только в начале войны советские самолеты были деревянными. Ничего подобного, войну Советский Союз тоже закончил с фанерными самолетами, даже знаме­нитые скоростные истребители ЛАГГ-3, Ла-5 и Ла-7, на которых летали лучшие советские асы, тоже были деревянны­ми, точнее, из хорошо отполирован­ной и покрытой лаком авиационной фанеры, которую исправно постав­ляли Тюмень и Тавда. Применялась дельта-древесина и при изготовлении других типов самолетов, в том числе знаменитого штурмовика Ил-2. Под­считано, что продукция уралмашевских прессов была использована при из­готовлении свыше 20 тыс. советских боевых самолетов.

А на базе третьего «фанерного» пресса по предложению Ефимова осенью 1941 г. на Уралмаше были созданы три пресса для правки броне-листов после термической обработки, два из них отправили в Нижний Тагил, а третий трудился на Уралмаше. Без него невозможно было изготовление бронекорпусов танков и самоходок.

ОЧЕНЬ МИЛЫЙ ЧЕЛОВЕК

Так очень кратко и емко характе­ризует главного конструктора тяжелых гидравлических прессов Леонида Александровича Ефимова Максим Колтышев, отработавший под его руко­водством не один десяток лет:

- Он был очень вежлив, ни разу никого не распекал, ни на кого не кри-

чал. Но все его указания выполнялись неукоснительно.

Другие конструкторы вспоминают, что Леонид Ефимов был очень скром­ным и даже старался быть незаметным для начальства.

- Похоже, что высокое начальство не знало его, - утверждает Борис Со­мов. - А как иначе объяснить, что к Ле­нинской премии сначала представили не Ефимова, а его заместителя?

Когда в ОГК ТГП узнали, что их любимого начальника обошли с высо­кой наградой, конструкторы ринулись в партком завода за объяснениями. И надо отдать должное его секретарю Ивану Потапову - тот сумел выбить для Уралмаша квоту на еще одного лауреата Ленинской премии.

Как и всякий гений, Леонид Алек­сандрович иной раз совершал по­ступки, казавшиеся странными окру­жающим. Например, упорно не желал подавать заявление о вступлении в Коммунистическую партию. Навер­ное, унижаться не хотел, все-таки из семьи раскулаченных, да и брат, бывший главный инженер СУГРЭС, был репрессирован. И все это должно было всплыть на приеме в партию, надо было объясняться... До поры до времени начальство терпело бес­партийного главного конструктора, но с началом работы над гаммой прессов для авиационной промышленности, когда создавались невиданные и са­мые мощные в мире штамповочные комплексы, Ефимову предъявили уль­тиматум: или - или. Дело в том, что руководитель этих конструкторских разработок утверждался на самом высоком уровне - в ЦК КПСС (кстати, это был единственный случай в исто­рии Уралмаша). И Ефимов сдался, в 54 года стал членом партии.

Но и будучи коммунистом, он продолжал демонстрировать свое негативное отношение к идеологии большевиков - упорно не посещал по­литзанятия. Для молодежи нужно пояс­нить: раз в месяц каждый уралмашевец должен был примерно с час отсидеть на политучебе, где партийные работ­ники вбивали в головы азы марксизма-ленинизма. Но у Ефимова каждый раз находился предлог для того, чтобы не ходить на политучебу.

Партийное руководство отдела нашло способ поставить на место главного конструктора - опубликовало в стенной газете издевательскую карикатуру на всеми уважаемого конструктора с таким вот стишком:                                

Ефимов - здесь, Ефимов - там,

Хоть разрывайся весь по швам:

Там нужно дело подписать,

Здесь - указанье срочно дать,

На прессик нужно поднажать,

Там нужно в теннис поиграть,

Здесь нужно садик покопать,

В настольный теннис «резануться»,

Ну как же тут не задохнуться!?

Так, если правду вам сказать,

Где для учебы время брать?

Не так уж и много было увлечений у Леонида Александровича, но тут уж все ему припомнили!

Он был довольно наивным в житейских вопросах и по этой при­чине иной раз попадал в неприятные истории. Однажды даже оказался под арестом на целые сутки в курортном городе Сочи. Увидел очень роскошный теннисный корт и пришел туда спо­заранку с ракеткой. Там его и задер­жала охрана на сутки для выяснения личности. Ей показалось странным, что взрослый человек не понимает очень простую вещь - столь шикарное спортсооружение построено не для таких, как он!

Но не только своими машинами прославился гениальный конструктор. Под его руководством в ОГК ТГП про­шли отличную выучку многие молодые специалисты, со временем сами став­шие замечательными конструкторами. Среди них директор ВНИИМетмаша Владимир Синицкий, начальник глав­ка в Минтяжмаше Павел Мальков, заместитель главного конструктора ОГК ТГП Виталий Васильковский, на­чальники КБ горизонтальных прессов Лев Штин и Борис Сомов, начальник КБ вертикальных прессов Сергей Горлицын, руководитель группы Людмила Сатовская, главный конструктор ОГК ТГП Андрей Карасев.

Самое главное, Леонид Алексан­дрович Ефимов создал великолепную конструкторскую школу тяжелого прессостроения, которая и сейчас пользуется всеобщим уважением сре­ди металлургов  России.

Агеев, С. Самородок / С. Агеев // За тяжелое машиностроение. - 2010.-1-15 ноября.- С. 7